Архангельская губернская чрезвычайная комиссия 13 сентября 1920 года, постановила: «Фирсова — расстрелять, отобранные деньги конфисковать». А было у батюшки в наличии 10 копеек серебром, да медных — 5 рублей 80 копеек. Отца Василия расстреляли на рассвете, в половине шестого 16 сентября. В это время зазвучал будильный колокольчик и насельницы монастыря устремились в храм на молитву, словно собрались проводить духовного отца своего в последний путь…

Священник Василий Фирсов стал окормлять Холмогорский Успенский женский монастырь за три года до Октябрьского переворота 1917 года. На принятие этого решения повлияли настойчивые просьбы его настоятельницы Ангелины. В этом строгом и требовательном, трудолюбивом и вместе с тем мягком и внимательном человеке разглядела матушка Ангелина духовного руководителя, наставника и защитника, в котором так нуждалась обитель.

Из священнического рода

Происходил Василий Фирсов из духовного сословия, которое уходило корнями своими в далекий 17 век. Его дед и дед деда служили на ниве духовной. Родом был из Мезени Архангельской губернии. Родился 19 сентября 1864 года. Его отец Азарий Васильевич, служил в ту пору диаконом Мезенского Богоявленского собора. Матушка Александра Иосифовна занималась воспитанием детей и вела домашнее хозяйство. Крещение младенца состоялось на третий день, 22 сентября, восприемниками были протоиерей этого собора Василий Алексеевич Фирсов — дед новорожденного и девица Елисавета Фирсова, дочь протоиерея. Воспитывался Василий в многодетной семье. Было у него пять братьев: Алексей, Леонид, Николай, Разумник, Владимир. Трое из старших продолжили семейную традицию.

С детства поражал Василий своим чистым, звонким и сильным голосом, а потому довольно рано приобщился к церковному пению. Обладая незаурядной памятью, и отменным музыкальным слухом он быстро запоминал мелодии гласов, слова тропарей, кондаков и величаний и распевал их безумолку. Так незаметно для окружающих Василий самостоятельно овладел грамотой.

Для получения духовного образования отец определил Василия в Архангельское духовное училище. Учился он усердно и в 17 лет он окончил его по первому разряду. После окончания в течение трех лет пел на клиросе Николаевской церкви Колвинского прихода Печорского уезда, где к тому времени служил священником его отец. Полученных знаний было явно недостаточно и, когда в 1884 году при Михайло — Архангельском монастыре епархии был организован причетнический класс, отец благословил на учебу. Успешно пройдя испытания, Василий был зачислен в число его учеников и в 1885 году его закончил. На этом духовное образование певчего практически и завершилось.

В том же году он по прошению был определен на должность псаломщика в Тельвисочный приход Мезенского ныне Печорского уезда. Через полгода перемещен на должность псаломщика в главный храм города Холмогоры — Спасо-Преображенский собор. Этому храму Василий отдал, без малого, тридцать лет. Здесь он познакомился со своей будущей матушкой — Ольгой, которая была дочерью священника. Вскоре 28 — летний Василий и 16 — летняя Ольга обвенчались.

В день памяти апостола Андрея Первозванного 29 ноября 1892 года управляющим Архангельской и Холмогорской епархией Преосвященным Сергием (Соколовым) епископом Новгород — Северским Василий был рукоположен во диакона. В 1896 году в семье родился первенец — сын Александр, которого супруги стали воспитывать в духе служения Церкви, царю и отечеству.

Дар церковного пения

Не имея специального музыкального образования, диакон Василий в совершенстве овладел церковным пением. Его уникальные, дарованные Богом музыкальные способности, незаурядный организаторский талант, помноженные на упорный целеустремленный труд творили чудеса. Его усердием в соборе был устроен хор певчих, который, благодаря умелому руководительству по своему звучанию и профессионализму не уступал архиерейскому хору. Не случайно в 1902 году о. Василий выступил в качестве руководителя краткосрочных курсов по церковному пению. Благочинный отмечая, благонравное поведение диакона Василия и его матушки, подчеркивал, что диакон знаток церковного устава и пения, а также любитель и знаток церковной старины.

Трудился о.диакон увлеченно, ревностно, заражая своей энергией и энтузиазмом окружающих. В свободное от исполнения регентских обязанностей время занимался исследованием имеющихся в соборе памятников церковной древности. В последствии безвозмездно составил опись этих памятников.

Его усердные труды были замечены. В день празднования иконы Божией Матери «Нечаянная радость» диакону Василию Фирсову было преподано архипастырское благословение с выдачею грамоты.С разрешения директора Народных училищ диакон Василий с 1911 года назначается учителем пения в Холмогорское Ломоносовское высшее начальное училище. Помимо этого трудится в Холмогорском Успенском женском монастыре по управлению хором певчих из сестер обители, кроме того, ведет в нем и археологические работы, Трудился на этом поприще безвозмездно и в делах своих немало преуспел. Со свойственной ему добросовестностью диакон Василий занимается описанием предметов древностей, найденных при ремонте зданий монастыря, доставляет наиболее ценные из них в Архангельское древлехранилище, за что епископом Архангельским и Холмогорским Нафанаилом ему была объявлена благодарность.

Безвозмездные труды диакона Василия в монастыре отмечены Священным Синодом — преподано благословение с выдачею грамоты, а в 1913 году он награждается серебряной медалью на Александровской ленте в память царствования Александра III, а также нагрудным юбилейным знаком в память 300 — летия царствования Дома Романовых и нагрудной светло — бронзовой медалью в память этого же 300 — летнего юбилея.

Сын Александр по окончании Архангельского духовного училища продолжил духовное образование в Архангельской Духовной семинарии и радовал преподавателей её прилежанием и глубокими знаниями изучаемых предметов, а родителей своих примерным поведением и отличными оценками. В 1914 году, окончив семинарию, он к огорчению отца, выбрал не духовную стезю, а решил стать врачом. Диакон Василий поперек дороги становиться не стал. Заниматься телесным здоровьем тоже кому-то надо решил он и благословил сына на обучение в Юрьевском императорском университете на медицинском факультете.

О священнической должности диакон Василий не помышлял. Все его радовало и служение в соборе и труды общественные. Но Господу было угодно иное. Настоятельница Холмогорского Успенского женского монастыря Ангелина обратилась к правящему архиерею епископу Архангельскому и Холмогорскому Нафанаилу с рапортом об определении диакона Василия Фирсова на место священника монастыря. Владыка прошение настоятельницы уважил.

14 марта 1914 года он был рукоположен во священника. Рукоположение совершил правящий архиерей при священнослужении в церкви Грузинской Божией Матери при Красногорском подворье Санкт — Петербурга. Вскоре священник монастыря Василий Фирсов был утвержден в должности постоянного члена Холмогорского — Пинежского училищного отделения. Надвигались времена испытаний. Первая мировая война всколыхнула в России те силы, которые способствовали нестроениям в стране и привели к Октябрьскому перевороту 1917 года.

Молебен о падении советской власти

Советская власть, докатившаяся до Архангельской губернии, не устояла под напором белой армии и союзнических войск, высадившихся в Архангельске, и рухнула. В губернском городе и прилегающих уездах праздновали победу над большевиками. К этому времени возвратился в Холмогоры сын Александр, успевший повоевать, служа в Добровольческой армии. Он сразу же включился в налаживание мирной жизни в уезде. Как человеку грамотному ему была доверена должность заведующего дорожным отделом земской управы г. Холмогоры. Но трудиться во славу отечества Александру пришлось немного.

В 1920 году в Архангельскую губернию вновь пришла советская власть, а с её приходом начались расправы над теми, кто был не с нею. Не миновала чаша сия и священника Василия Фирсова. Советской властью его семья сразу же была взята под особый надзор. При белых глава семейства служил благодарственный молебен в честь падения советской власти, союзников встречал хлебом с солью, а его сын служил в земской управе. Первым был арестован Александр. Он единственный сын, отрада и утешение родителей «за службу в белой армии» по постановлению реввоенсовета 6 армии в апреле 1920 года был расстрелян.

О. Василий, узнав о смерти сына, глубоко переживал случившееся. Как мог утешал матушку. На все воля Божия, на все воля Божия повторял он. В утешение напоминал о гонениях древних христиан, словно исподволь готовил её к новым более тяжким испытаниям.

Узнав, что губернской властью принято решение о закрытии женского монастыря, где служил о. Василий, местная власть с исполнением особо не спешила, выжидала. В помещениях монастыря планировалось разместить военный лагерь, но в связи с быстрым окончанием военных действий надобность в нем отпала. В защиту монастыря и монахинь в округе собирались подписи. Специально посылался ходатай за монастырь в Архангельск. Даже телеграмму в Москву отправляли, чтоб не рушили обитель. Холмогорские милиционеры знали батюшку с малых лет, знали его как человека бескорыстного, душевного безраздельно радеющего за дело Божие. Они были уверены, что всем этим руководит священник Василий Фирсов, но очевидные свидетельства отсутствовали, видимого повода для его ареста не было. Вскоре он нашелся. Поступило сообщение в Холмогорскую милицию от заместителя председателя сельского Совета Нижнематигорского общества. Тот сообщал, что, возвращаясь 12 июня ночью из гостей, заметил, что в деревне Хотчегорской, где проживал, «Марфа Онегина бегала по деревне, будила сельчан и призывала, всех идти на помощь в Холмогоры против большевиков, грабящих монастырь». Здесь же была Ольга Матвеевна Сурова, разбуженная Марфой.

Арест на Троицу

Для выяснения обстоятельств этого чрезвычайного происшествия вызвали для допроса Марфу, та призналась, что выполняла поручение монастырского священника Василия Фирсова. Так возникла необходимость скорейшего ареста о Василия. Но надо арестовать так, чтобы было это в назидание и для устрашения сподвижников священника.

Монастырский храм был всегда заполнен людьми. В эти сложное для Церкви и в целом для России время люди шли в церковь, не только чтобы услышать слово Божие, но и слова поддержки, утешения и напутствия на грядущее. Шли верующие из Холмогор и окрестных деревень. Был канун Троицы.

К Троицыну дню церковь стараниями насельниц была украшена зеленью и цветами. Торжественный благовест разносил славу празднику. Когда о. Василий вышел из церкви после праздничного богослужения, основная масса верующих уже разошлась, но около церкви еще толпился народ. Начальник Холмогорской милиции подошел к священнику: «Вы арестованы»- сказал он и взял его за рукав. Стоящие рядом, замерли. О. Василий двинулся первым, начальник милиции за ним. Верующие расступились, возник коридор. И они пошли по нему священник-арестант и его сопровождающий. Каждый, из присутствовавших старался прикоснуться к о. Василию, словно отдавал батюшке свой последний прощальный поцелуй. Матушка Ольга заголосила и бросилась следом. Милиционеры оттолкнули её, кто-то из женщин схватив за руки, стал удерживать, многие заплакали.

Спустя некоторое время в округе заговорили о том, как обезумевшая от горя матушка Ольга ходила из дома в дом, из деревни в деревню и, рыдая, рассказывала людям о постигшем её горе, о расстреле сына и аресте батюшки. Власти для вразумления задерживали матушку, даже пытались завести на нее дело о контрреволюционной агитации, но в последствии отпустили. Что с ней стало, слухи ходили разные.

А в это время по делу о.Василия шло расследование, длилось оно более трех месяцев, а он все это время содержался в тюрьме. Обвинение ему не предъявлялось. Так без предъявления обвинения и закончилось расследование. Из заключения уполномоченного усматривалось, что священник Василий Фирсов «вполне понятно хотел поднять народ для восстания против Советской власти, что подтверждается свидетельницей Марфой Онегиной». по делу были допрошены Марфа Онегина и Ольга Сурова, обе неграмотные преклонного возраста женщины, показания за них подписал сам уполномоченный милиции, тот, кто их допрашивал. О. Василий все отрицал.

Расстрел и конфискация… 10 копеек

Политбюро Холмогорской милиции по делу решение принимать не стало, а направило его в Архангельскую губернскую ЧК, мол, у вас находится более важный материал на этого священника вам и решение выносить. Архангельская губернская ЧК, нашла, что «материал обвинения довольно слабый, допрошен один свидетель» и предложила милиции дело доследовать. При доследовании нашли других свидетелей, которые удостоверили вину монастырского священника — двух милиционеров из Холмогор и жительницу города. Архангельска. Они заявили, что священник Василий Фирсов при власти белых в 1918 году вел агитацию против Советской власти. В связи с освобождением Холмогор от большевиков организовал крестный ход и отслужил благодарственный молебен спасителям. А один из милиционеров заявил, что о. Василий имел огромное влияние на людей, «за ним шла масса как за руководителем». И подтвердил свое заявление конкретным фактом. Когда был арестован белыми его брат Леонтий, то помощь в его освобождении оказал о. Василий. Он первым поставил подпись в ходатайстве об освобождение брата и, глядя на него, подписались и другие. О. Василия о событиях 1918 года не допрашивали.

Архангельская губернская чрезвычайная комиссия 13 сентября 1920 года, рассмотрев дело с новыми доказательствами, признала, что священник Василий Фирсов виновен в антисоветской агитации и контрреволюции и постановила:

Фирсова — расстрелять, отобранные деньги конфисковать. А было у батюшки в наличии 10 копеек серебром, да медных — 5 рублей 80 копеек. Отца Василия расстреляли на рассвете, в половине шестого 16 сентября. В это время зазвучал будильный колокольчик и насельницы монастыря устремились в храм на молитву, словно собрались проводить духовного отца своего в последний путь.

По материалам комиссии Архангельской и Холмогорской епархии по канонизации

В Интернете публикуется впервые