«К пастырским обязанностям ревностен».

В феврале 1919 года Архангельские епархиальные ведомости сообщали: «Нигде в мире Православная Церковь в XX столетии не обагрена так кровью, как в России… Угодно было Провидению, чтобы наша Святая Церковь вновь украсилась подвигами многочисленных страдальцев за Христа. И у нас в Архангельской Церкви явились свои страстотерпцы. Так было в Усть-Цильме. Разбойники красной армии захватили настоятеля Усть-Цилемского собора отца Аифала Суровцева. Он прежде мученической кончины претерпел жестокие истязания: его в течение десяти дней нещадно били плетьми, и, наконец, поставив на борт парохода, застрелили и утопили » ¹.

Немногим позже, в марте 1919 года, священник Усть-Ухтинского прихода того же Печорского края Иоанн Серебреников составил некролог о протоиерее Аифале Суровцеве, но, разумеется, он не был опубликован. И сегодня, по прошествии более 80 лет, хочется восполнить этот пробел, рассказать современному православному читателю еще об одном мученике за Христа на Северной земле.

В своей статье «Не бояться правды» епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов) приводит о.Аифала Суровцева и о.Иосифа Распутина в пример, как жертв красного террора среди лиц духовного звания Печорского уезда.

Аифал Иринархович Суровцев родился 29 сентября (по ст. ст.) 1874 года в Кадниковском уезде Вологодской губернии в семье диакона². В 1897 году закончил Вологодскую духовную семинарию по II разряду и в том же году 21 декабря был рукоположен в сан священника в Лавельский приход Пинежского уезда. Здесь он состоял законоучителем Лавельского сельского училища, а с сентября 1900 года заведовал новооткрытой школой грамоты в д. Явзоре. Необходимо заметить, что в те времена Лавельский приход населяло множество старообрядцев, и в отчетах он назывался не иначе как «гнездом раскола». Не смущаясь этим фактом, молодой батюшка с присущим ему пылом всецело посвятил себя нуждам прихода. В неурожайные годы он устраивал бесплатные столовые для учащихся Лавельского сельского училища и церковной школы. Его стараниями, вкупе с местным учителем, в приходе была открыта воскресная школа для взрослых. При всей скудости приходских средств батюшке удалось в 1903-1904 годах отремонтировать приходские деревянные храмы — Ильинский в д. Лавела и приписную церковь в д. Явзора в честь Рождества Иоанна Предтечи. Так каждодневно в трудах и хлопотах пролетело восемь лет. За эти годы выросло семейство о. Аифала. К началу 1906 года батюшка со своей супругой Юлией Клавдиановной воспитывали уже четверых детей — Анну, Пантелеимона, Нину и Виктора, совсем еще младенца, родившегося в октябре 1905 года.

Возросшие семейные нужды и бедность приходских средств заставили о. Аифала просить епархиальное руководство о своем переводе в соседний Сурский приход того же уезда. Село Сура — родина о. Иоанна Кронштадтского — к тому времени было известно всей православной России. Служить здесь было более почетно, но и более ответственно. 14 января 1906 года о. Аифал был определен вторым священником в Сурский приход. Здесь прошли шесть лет его жизни, довольно активной в общественном плане. С августа 1906 года он состоит законоучителем Сурского министерского училища, с 1 декабря 1907 года назначается на новую должность — благочинного второго Пинежского округа, которую ревностно исполняет до 1 ноября 1912 года.

В 1905, 1908 и 1911 годах батюшка был депутатом общеепархиальных съездов. Сохранилась фотография участников съезда 1908 года, благодаря чему сегодня мы можем лицезреть о. Аифала и других священников, многие из которых подверглись гонениям после Октябрьского переворота. По описаниям о. Иоанна Серебреникова, о. Аифал был среднего роста, волосы темнорусые, борода окладистая, русая. «К пастырским обязанностям ревностен»³, — гласят отзывы о нем благочинного. И когда вглядываешься в его лицо на фотографии, то видишь целеустремленный взгляд, свидетельствующий о твердости характера.

Труды о. Аифала были замечены епархиальным руководством. Еще в 1901 году он награждается набедренником, в 1906 году — скуфьею, в 1911 году — камилавкою.

С 9 февраля 1912 года батюшка назначается заведующим и законоучителем Сурской двухклассной церковно-приходской школы. Строгость и требовательность нового заведующего вызвала негативную реакцию школьных учительниц. Эта история стала известна за пределами Суры и вышла на страницы газеты «Архангельск», где аноним «Сурянин» обвинял о. Аифала в превышении своих полномочий⁴.

По мнению уездного наблюдателя церковно-приходских школ Холмогорско-Пинежского округа о. Василия Синцова, приехавшего в конце мая 1912 года в Суру для разбирательства, встречные жалобы учительниц и заведующего были «основаны преимущественно на недоразумениях»⁵, и личные их объяснения в присутствии уездного наблюдателя привели к мирному разрешению этого конфликта. В своем заключении по этому вопросу о. Василий указал, что о. Аифал, как человек деятельный, вполне желателен на должностях заведующего и законоучителя Сурской двухклассной школы⁶.

Однако, для пользы службы о. Аифал переводится в Кевроло-Троицкий приход того же Пинежского уезда. Здесь он сразу же назначается заведующим церковно-приходской школой. В 1913 и 1916 годах вновь избирается депутатом на общеепархиальные съезды духовенства, и в том же 1913 году утверждается членом благочиннического совета⁷.

Постоянно находясь в приходах, где проживало большое число старообрядцев, о. Аифал неутомимо проповедовал среди них Слово Божие, своим ласковым обращением снискал к себе любовь даже закоренелых староверов, которые стали менее враждебно относиться и к другим священнослужителям. Батюшка был активным сотрудником епархиального миссионера тех лет, будущего викарного епископа Пинежского —Павла (Павловского). Еще будучи в Сурском приходе, о. Аифал возбуждает перед епархиальным советом ходатайство об открытии церковноприходской школы в с. Поганцы (ныне Городецк) по причине распространившегося там раскола австрийского толка⁸.

Ревностная служба батюшки не осталась незамеченной. В январе 1917 года епархиальное начальство предложило ему стать настоятелем Усть-Цилемского собора Печорского уезда (ныне территория Республики Коми).

С «великой покорностью и благодарностью и, вверяя себя всецело воле Божией», как пишет о. Аифал, предложение было принято⁹. С 1 февраля 1917 года он возводится в сан протоиерея, награждается наперсным крестом и отправляется к новому месту службы. Срок этого служения оказался недолгим — чуть более полутора лет. Но он вместил в себя очень многое — отречение Царя, октябрьские события 1917 года, установление на территории Архангельской губернии Временного правительства Северной области и приход союзнических войск.

В связи с этими переломными событиями положение духовенства, особенно на территории боевых действий, оказалось критическим. Так было и в Печорском крае, где священники были фактически брошены на произвол судьбы — безо всякой защиты со стороны властей. Но о. Аифал продолжал служить и нести свет Христов своей пастве. Его благолепные, неторопливые богослужения, по словам современника, навсегда остались в памяти его прихожан — местной интеллигенции¹⁰. Из семерых детей о. Аифала (в 1909 г. родился Аркадий, 1911 — Алексей, 1915 г. — Клавдиан) на период 1918 года трудоспособной была только старшая дочь Анна. Она закончила в 1917 г. Архангельское епархиальной женское училище и с 1 сентября того же года служила учительницей общеобразовательных предметов и закона Божия в Уежном сельском одноклассном училище Печорского уезда¹¹. Больная жена, шестеро детей на руках, смутное время — все это было нелегким испытанием. Но Господь призывает о. Аифала на большее.

Из некролога о. Иоанна Серебреникова:

«В мире скорбни будете…» (Ин. 16, ЗЗ), так вещает Слово Божие, и действительно, слово сие исполнилось на истинных последователях Христа… 13 сентября (по ст. ст.) 1918 года, около восьми часов утра, неожиданно для всех с верховьев р. Печоры к Усть-Цильме причалили пароходы «Александр», «Михаил» и другие с отрядом красноармейцев в 175 человек. Окружив все село, они быстро арестовали местную власть Временного правительства, захватили казначейство и телеграфные аппараты. Несколько красноармейцев пришли в Усть-Цилемский собор, топорами вырубили дверь, т.к. сторож им не открыл, и вошли в собор.

Не найдя спрятавшегося сторожа, они послали одного мальчика за о. Аифалом и, когда последний пришел, стали требовать выдать оружие. Искали даже под святым престолом и жертвенником, но о. Аифал не позволил красноармейцам прикоснуться к престолу, а сам приподнял его облачение. Никакого оружия, конечно, не оказалось. В храме красноармейцы вели себя кощунственно — не снимали шапок, курили и перед уходом из собора выпили полчетверти церковного вина.

После их ухода, о. Аифал вернулся к своим домашним, но не успел он рассказать им о происшедшем в соборе, как в дом стали ломиться красноармейцы, потребовавшие, чтобы батюшка шел за ними. Наскоро одевшись, не простившись с семьею, о. Аифал покинул свой дом.

Он был приведен на допрос, производившийся командиром красноармейцев. На допросе его чем-то били, потому что когда его вели вместе с другими арестованными на пароход «Александр», на голове его была видна рана и кровь, сочившаяся из нее. Около 12 часов дня пароходы с красноармейцами отчалили вверх по реке Печоре.

В течение десяти дней они поднимались до с. Троицко-Печорского, и все эти дни о. Аифала и его товарищей по несчастью допрашивали, а о. Аифала и комиссара Временного правительства Иоанна Козлова каждый раз жестоко били. Не дойдя немного до с. Троицко-Печорского, возле села Щугор пароходы пристали к берегу, и здесь был произведен последний допрос, после которого у о. Аифала была видна большая рана на голове и лице, рассеченная, видимо, нагайкой. В 12 часов ночи на берегу реки красноармейцы развели большой костер.

Раздалась команда: «Суровцев и комиссар, выходите!» Сначала на край борта парохода поставили о. Аифала — раздался залп и он упал в воду. Затем расстреляли и Козлова »¹².

Расстреливали его вместе с белогвардейским прапорщиком Красиковым. Белый офицер за мгновение до выстрела успел упасть в воды Печоры. Перехитрив палачей, он спасся и потом рассказал о мученическом пути о.Анфала.

По свидетельствам очевидцев, перед расстрелом красноармейцы у о. Аифала отрезали язык, нос и уши. То же злодеяние было совершено и с Козловым. Отец Аифал впадал в обморок, и чтобы привести его в чувство, красноармейцы обливали его водой¹³.

До ледостава той осени и весны 1919 тело мученика о. Аифала не было обнаружено. И найдено ли оно было впоследствии, пока документально не подтверждено. Место его погребения не известно. Но Господь знает праведников своих. Архангельский епархиальный совет постановил в феврале 1919 г. выделить вдове о. Аифала Юлии Клавдиановне единовременное пособие в 200 рублей, а в ноябре 1919 г. было возбуждено ходатайство перед Временным правительством о назначении ей пенсии¹⁴.

Удалось немного проследить судьбу одного из сыновей о. Аифала — Виктора, бывшего накануне Великой Отечественной войны директором 19-й средней школы г. Архангельска, на тот период одной из лучших в городе¹⁵. По возвращении с фронта Виктор Аифалович с 1946 года до середины 50-х годов исполнял должность заведующего сектором школ областного отдела народного образования¹⁶.

Пользуясь возможностью, обращаемся к потомкам отца Аифала Суровцева, людям, знавшим его детей, имеющим в домашних архивах какие-либо документы о жизни и мученической кончине о. Аифала, о судьбе его семьи и т.д., просим прислать эти документальные свидетельства в Воркутинское епархиальное управление.

Этим вы поможете делу канонизации протоиерея Аифала Суровцева.

Текст подготовлен на основе статьи Веры Фофановой (сотрудницы Государственного архива Архангельской области), опубликованной в газете Свято-Троицкого Антониево-Сийского монастыря — «Духовный сеятель» №10-11 2004 года.

Примечания:

1. Архангельские епархиальные ведомости — 1919 — № 4 — 15 февраля.
2. ГААО. Ф.29 Оп.32 Д.285 Л.1об.
3. З. Ф.29 Оп.32 Д.285 Л.З.
4. Архангельск — 1912 — №92 — 24 апреля.
5. Ф.28 Оп.1 Д.1329 Л.8,9-10об 1З-13об, 34,35-35об.
6. Там же Л.32.
7. Ф.29 Оп.32 Д.285 Л.2.
8. Ф.28 Оп.1 Д.1329 Л.16-16об.
9. Ф.29 Оп.1 т.2 Д.1165 Л.1-2.
10. Ф.5300 Оп.1 Д.179 Л.30.
11. Ф.273 Оп.8 Д.1 Л.41.
12. Ф.5300 Оп.1 Д.179 Л.24-27.
13. Там же Л.27.
14. Ф.5300 Оп.1 Д.57 Л.5-6об,16.
15. Архив департамента образования, науки и высшей школы Администрации Архангельской области. Ф.308 Оп.2 Д.30 Л.15.
16. Там же Д.142 Л.1